Неточные совпадения
Разговаривает все на тонкой деликатности, что разве только дворянству уступит; пойдешь на Щукин — купцы тебе кричат: «Почтенный!»; на перевозе в
лодке с чиновником сядешь; компании захотел — ступай в лавочку: там тебе кавалер расскажет про лагери и объявит, что всякая звезда значит на небе, так вот как на ладони все
видишь.
Он
видел, что
лодка его течет, но он не находил и не искал течи, может быть, нарочно обманывая себя.
«Ты
видел, — отвечала она, — ты донесешь!» — и сверхъестественным усилием повалила меня на борт; мы оба по пояс свесились из
лодки; ее волосы касались воды; минута была решительная. Я уперся коленкою в дно, схватил ее одной рукой за косу, другой за горло, она выпустила мою одежду, и я мгновенно сбросил ее в волны.
Лонгрен молчал, спокойно смотря на метавшегося в
лодке Меннерса, только его трубка задымила сильнее, и он, помедлив, вынул ее из рта, чтобы лучше
видеть происходящее.
Они отошли в кусты. Им следовало бы теперь повернуть к
лодке, но Грэй медлил, рассматривая даль низкого берега, где над зеленью и песком лился утренний дым труб Каперны. В этом дыме он снова
увидел девушку.
Рыбачьи
лодки, повытащенные на берег, образовали на белом песке длинный ряд темных килей, напоминающих хребты громадных рыб. Никто не отваживался заняться промыслом в такую погоду. На единственной улице деревушки редко можно было
увидеть человека, покинувшего дом; холодный вихрь, несшийся с береговых холмов в пустоту горизонта, делал открытый воздух суровой пыткой. Все трубы Каперны дымились с утра до вечера, трепля дым по крутым крышам.
Но и подумать нельзя было исполнить намерение: или плоты стояли у самых сходов, и на них прачки мыли белье, или
лодки были причалены, и везде люди так и кишат, да и отовсюду с набережных, со всех сторон, можно
видеть, заметить: подозрительно, что человек нарочно сошел, остановился и что-то в воду бросает.
Притом же,
вижу я почти всегда,
То с грузом тяжкие суда,
То долговязые плоты ты носишь,
Уж я не говорю про
лодки, челноки:
Им счёту нет!
Самгин, снимая и надевая очки, оглядывался, хотелось
увидеть пароход, судно рыбаков,
лодку или хотя бы птицу, вообще что-нибудь от земли. Но был только совершенно гладкий, серебристо-зеленый круг — дно воздушного мешка; по бортам темной шкуны сверкала светлая полоса, и над этой огромной плоскостью — небо, не так глубоко вогнутое, как над землею, и скудное звездами. Самгин ощутил необходимость заговорить, заполнить словами пустоту, развернувшуюся вокруг него и в нем.
— Зачем — первый? Вся деревня знала. Мне только ветер помог хвост увидать. Она бельишко полоскала в речке, а я
лодку конопатил, и было ветрено, ветер заголил ее со спины, я
вижу — хвост!..
— Это я вам принес живого сазана, Татьяна Марковна: сейчас выудил сам. Ехал к вам, а там на речке, в осоке,
вижу, сидит в
лодке Иван Матвеич. Я попросился к нему, он подъехал, взял меня, я и четверти часа не сидел — вот какого выудил! А это вам, Марфа Васильевна, дорогой, вон тут во ржи нарвал васильков…
А у Веры именно такие глаза: она бросит всего один взгляд на толпу, в церкви, на улице, и сейчас
увидит, кого ей нужно, также одним взглядом и на Волге она заметит и судно, и
лодку в другом месте, и пасущихся лошадей на острове, и бурлаков на барке, и чайку, и дымок из трубы в дальней деревушке. И ум, кажется, у ней был такой же быстрый, ничего не пропускающий, как глаза.
Едучи с корвета, я
видел одну из тех картин, которые
видишь в живописи и не веришь: луну над гладкой водой, силуэт тихо качающегося фрегата, кругом темные, спящие холмы и огни на
лодках и горах.
Я думал, что
увижу десятка два рыбачьих
лодок, и не хотел выходить: вообразите, мы насчитали до пятисот.
Сегодня дождь, но теплый, почти летний, так что даже кот Васька не уходил с юта, а только сел под гик. Мы
видели, что две
лодки, с значками и пиками, развозили по караульным
лодкам приказания, после чего эти отходили и становились гораздо дальше. Адмирал не приказал уже больше и упоминать о
лодках. Только если последние станут преследовать наши, велено брать их на буксир и таскать с собой.
Но с странным чувством смотрю я на эти игриво-созданные, смеющиеся берега: неприятно
видеть этот сон, отсутствие движения. Люди появляются редко; животных не видать; я только раз слышал собачий лай. Нет людской суеты; мало признаков жизни. Кроме караульных
лодок другие робко и торопливо скользят у берегов с двумя-тремя голыми гребцами, с слюнявым мальчишкой или остроглазой девчонкой.
Мы стали смотреть в ночную трубу, но все потухло;
видим только: плывут две
лодки; они подплыли к корме, и вдруг раздалось мелодическое пение…
Якуты, стоя по колени в реке, сталкивали
лодку с мели, но их усилия натолкнули
лодку еще больше на мель, и вскоре мы
увидели, что стоим основательно, без надежды сдвинуться нашими силами.
Вон и другие тоже скучают: Савич не знает, будет ли уголь, позволят ли рубить дрова, пустят ли на берег освежиться людям? Барон насупился, думая, удастся ли ему… хоть
увидеть женщин. Он уж глазел на все японские
лодки, ища между этими голыми телами не такое красное и жесткое, как у гребцов. Косы и кофты мужчин вводили его иногда в печальное заблуждение…
Вдруг появилась
лодка, только уж не игрушка, и в ней трое или четверо японцев, два одетые, а два нагие, светло-красноватого цвета, загорелые, с белой, тоненькой повязкой кругом головы, чтоб волосы не трепались, да такой же повязкой около поясницы — вот и все. Впрочем, наши еще утром
видели японцев.
Между тем тут стояла китайская
лодка; в ней мы
увидели, при лунном свете, две женские фигуры.
Лодки, с семействами, стоят рядами на одном месте или разъезжают по рейду, занимаясь рыбной ловлей, торгуют, не то так перевозят людей с судов на берег и обратно. Все они с навесом, вроде кают. Везде
увидишь семейные сцены: обедают, занимаются рукодельем, или мать кормит грудью ребенка.
Фаддеев, по моему поручению, возьмет деньги, спустится на
лодки купить ананасов или что-нибудь другое:
вижу, он спорит там, сердится; наконец торг заключается и он приносит, что нужно.
На палубе можно было
увидеть иголку — так ярко обливало зарево фрегат и удалявшиеся японские
лодки, и еще ярче отражалось оно в воде.
Японцы приезжали от губернатора сказать, что он не может совсем снять
лодок в проходе; это вчера, а сегодня, то есть 29-го, объявили, что губернатор желал бы совсем закрыть проезд посредине, а открыть с боков, у берега, отведя по одной
лодке. Адмирал приказал сказать, что если это сделают, так он велит своим шлюпкам отвести насильно
лодки, которые осмелятся заставить собою средний проход к корвету. Переводчики,
увидев, что с ними не шутят, тотчас убрались и чаю не пили.
Баниосы все не едут: они боятся показаться, думая, как бы им не досталось за то, что не разгоняют
лодок, а может быть, они,
видя нашу кротость, небрежничают и не едут.
Нехлюдов
видел это теперь так же ясно, как он ясно
видел дворцы, часовых, крепость, реку,
лодки, биржу.
Шоомийцы погнались за ними на
лодках. Когда они достигли мыса Сангасу, то не помолились, а, наоборот, с криками и руганью вошли под свод береговых ворот. Здесь, наверху, они
увидели гагару, но птица эта была не простая, а Тэму (Касатка — властительница морей). Один удэгеец выстрелил в нее и не попал. Тогда каменный свод обрушился и потопил обе
лодки с 22 человеками.
С тех пор все чаще и чаще приходилось слышать о каких-то людях, скрывающихся в тайге. То
видели их самих, то находили биваки,
лодки, спрятанные в кустах, и т.д. Это становилось подозрительным. Если бы это были китайцы, мы усмотрели бы в них хунхузов. Но, судя по следам, это были русские.
Они сообщили нам крайне неприятную новость: 4 ноября наша
лодка вышла с реки Холонку, и с той поры о ней ни слуху ни духу. Я вспомнил, что в этот день дул особенно сильный ветер. Пугуй (так звали одного из наших новых знакомых)
видел, как какая-то
лодка в море боролась с ветром, который относил ее от берега все дальше и дальше; но он не знает, была ли то
лодка Хей-ба-тоу.
Подойдя к устью Такемы, я
увидел, что, пока мы ходили в горы, река успела переменить свое устье. Теперь оно было у левого края долины, а там, где мы переезжали реку на
лодке, образовался высокий вал из песка и гальки. Такие перемещения устьев рек в прибрежном районе происходят очень часто в зависимости от наводнений и от деятельности морского прибоя.
Через несколько минут мы подошли к реке и на другом ее берегу
увидели Кокшаровку. Старообрядцы подали нам
лодки и перевезли на них седла и вьюки. Понукать лошадей не приходилось. Умные животные отлично понимали, что на той стороне их ждет обильный корм. Они сами вошли в воду и переплыли на другую сторону реки.
Через час я вернулся к своим. Марченко уже согрел чай и ожидал моего возвращения. Утолив жажду, мы сели в
лодку и поплыли дальше. Желая пополнить свой дневник, я спросил Дерсу, следы каких животных он
видел в долине Лефу с тех пор, как мы вышли из гор и начались болота. Он отвечал, что в этих местах держатся козули, енотовидные собаки, барсуки, волки, лисицы, зайцы, хорьки, выдры, водяные крысы, мыши и землеройки.
Удэгейцы задержали
лодку и посоветовались между собой, затем поставили ее поперек воды и тихонько стали спускать по течению. В тот момент, когда сильная струя воды понесла
лодку к скале, они ловким толчком вывели ее в новом направлении. По глазам удэгейцев я
увидел, что мы подверглись большой опасности. Спокойнее всех был Дерсу. Я поделился с ним своими впечатлениями.
Подгоняемая шестами,
лодка наша хорошо шла по течению. Через 5 км мы достигли железнодорожного моста и остановились на отдых. Дерсу рассказал, что в этих местах он бывал еще мальчиком с отцом, они приходили сюда на охоту за козами. Про железную дорогу он слышал от китайцев, но никогда ее раньше не
видел.
Если смотреть прямо, —
видишь крыши, точно
лодки, опрокинутые вверх дном в зеленых волнах садов.
Я стреливал гусей во всякое время: дожидаясь их прилета в поле, притаясь в самом еще не вымятом хлебе, подстерегая их на перелете в поля или с полей, дожидаясь на ночлеге, где за наступившею уже темнотою гуси не
увидят охотника, если он просто лежит на земле, и, наконец, подъезжая на
лодке к спящим на берегу гусям, ибо по воде подплыть так тихо, что и сторожевой гусь не услышит приближающейся в ночном тумане
лодки.
По нескольком времени
увидели мы две большие рыбачьи
лодки, к нам приближающиеся, и, при настижении их до нас,
увидели в одной из них нашего спасителя, который, прошед каменною грядою до берега, сыскал сии
лодки для нашего извлечения из явной гибели.
Привязав
лодку к концу бревна, погребенного в гальке, мы пошли туда, где были охотники. Когда мы взобрались на каменистый гребень, я
увидел небольшую бухту с низким пологим берегом, поросшим хвойным лесом.
Он пришел,
увидел опасность и приказал как можно скорее заложить лошадь в роспуски и привезть
лодку с мельницы, на которой было бы нетрудно перевезти на берег этих безумцев.
— Вот
видишь что… — обратился к тому Вихров, — пойди и найми ты нам
лодку большую, широкую: мы хотим сегодня поохотиться с острогой.
На третий, на четвертый день то же. А надежда все влекла ее на берег: чуть вдали покажется
лодка или мелькнут по берегу две человеческие тени, она затрепещет и изнеможет под бременем радостного ожидания. Но когда
увидит, что в
лодке не они, что тени не их, она опустит уныло голову на грудь, отчаяние сильнее наляжет на душу… Через минуту опять коварная надежда шепчет ей утешительный предлог промедления — и сердце опять забьется ожиданием. А Александр медлил, как будто нарочно.
Детишки не унимались, и, только
видя, что «старый барин» зашевелился в
лодке, и боясь, что он причалит к берегу и поймает их, они бросились бежать с громким криком и озираясь на сердитого «дедушку», который был не на шутку взбешен.
Окончательно возмущенный такой смелостью и желая хорошенько пугнуть дерзкую детвору, Н.И. Пастухов схватил в руки лежавший подле него в
лодке револьвер и направил его на мальчиков. Те,
увидев, что он поднялся, вскрикнули и побежали.
— Да постыдитесь! Чего вы, рехнулись? Пароход же стоит, встал, ну! Вот — берег! Дураков, что попрыгали в воду, косари переловили, повытаскали, вон они, —
видите две
лодки?
А я подавлен чувством тихого удивления: так странно
видеть этот мертвый город, прямые ряды зданий с закрытыми окнами, — город, сплошь залитый водою и точно плывущий мимо нашей
лодки.
По волнам то и дело неслись
лодки с косым парусом, белые пароходы, с окнами, точно в домах, маленькие пароходики, с коромыслами наверху, каких никогда еще не приходилось
видеть лозищанам.
Я сама была с вами в
лодке и
видела Фрези Грант, девушку в кружевном платье, не боящуюся ступить ногами на бездну, так как и она
видит то, чего не
видят другие.
Пока она это делала, я
видел тонкую руку и железный переплет фонаря, оживающий внутри ярким огнем. Тени, колеблясь, перебежали к
лодке. Тогда Фрези Грант захлопнула крышку фонаря, поставила его между нами и сбросила покрывало. Я никогда не забуду ее — такой, как
видел теперь.
— Да, не надо, — сказал Проктор уверенно. — И завтра такой же день, как сегодня, а этих бутылок всего три. Так вот, она первая
увидела вас, и, когда я принес трубу, мы рассмотрели, как вы стояли в
лодке, опустив руки. Потом вы сели и стали быстро грести.